Особенности художественного звучания

Учитывая такого рода системную детерминированность, бесперспективно рассматривать советскую литературу и искусство (а также их рецепцию в Стране Советов) как рассматривается европейское творчество со времен Ренессанса. Ввиду своего места и роли в системе исследование советского творчества требует исключительно целостного, интердисциплинарного подхода, как литература и искусство эпохи Средневековья. В связи с этим, чтобы понять появление у «советских мастеров культуры» самой польской темы, не говоря уже о типах ее интерпретации или особенностях художественного звучания, необходимо принимать во внимание политику отцов — основателей самого этого Нового Средневековья, равно как и их последователей в отдельных периодах, действие механизма власти в сфере социотехники и способы функционирования приводных ремней в управлении творчеством и самом решении о судьбах творцов. В этой системе координат первичным всегда было Опартийненное государство, а вторичным Огосударствленная художественная жизнь и сама жизнь художников (как, впрочем, и всех других подданных). В условиях такого рода статуса профессионального и личного искусство художественно артикулировало тезисы партийно-государственной идеологии, будучи ее «эстетическим» рупором. От таланта художника зависел только художественный уровень этой «артикуляции», но и она сама была заключена в жесткие рамки как суровых проблемно-тематических требований соцреализма, так и непререкаемо определенных им же норм и канонов (еще одна аналогия с сакральным искусством Средневековья). Поэтому рассмотрение взглвдов на Польшу и поляков в отдельных советских произведениях является по существу своему раскрытием действия механизма власти в сфере искусства.

Итак, принимая во внимание действие закономерностей обратной связи — через нее и от «истоков» — можно адекватно прояснить «польский вопрос». Принимать же художественные высказывания как индивидуальные воззрения отображающей их личности художника либо отражение состояния умов и типа мышления общества — значит питать иллюзию, что мы имеем дело с литературой и искусством в традиционном — с ренессансных времен сложившимся — понятием и определяемой им сущностью явлений творчества.