Польско-советский мотив

До сих пор это художественно наиболее удачное, правдивое и честное произведение на — в тех условиях — заранее обозначенную и «сверху спущенную» тему «дружбы народов».

В пришедших на смену оттепели временах застоя польско-советский мотив вошел в канон требований власти в отношении государственного искусства, что находилось в прямой связи с нарастающей (после восстаний в Восточном Берлине, Познани, Будапеште) пропагандистской кампании на тему «дружбы народов», которая была призвана затушевать нарастающие вплоть до конца «лагеря социализма» внутренние напряжения и кризисы. Именно в этот период особый удельный вес в рамках общих схем обретает тема «боевого содружества», реализуемая на основе мифологизируемых мотивов Второй мировой войны. Послевоенная действительность — в силу близости во времени — не подходила для достоверной мифологизации на тему дружбы.

Произведения о товарищах по оружию могут иллюстрировать также действие механизмов пропаганды и культурной политики, осуществляемое синхронно и согласованно соответствующими институтами в СССР и ПНР. Иллюстрировать также и взаимодействие двух государственных машин, социотехник, творческих союзов, управляемых партийно-государственными инстанциями, что обрело воплощение в совместных постановках.

Среди наиболее удачных произведений этого последнего периода — в разной степени основанные на подлинных материалах телесериалы «Вызываем огонь на себя» (сцен, и реж. С. Колосов, 1963) и «Майор Вихрь» (сцен. Ю. Семенов, реж. Е. Ташков). Наряду с несомненным профессионализмом оба сериала демонстрируют ограниченный официальной политикой братской любви образ Польши и поляков, хотя этот образ и обретает черты жизнеподобия благодаря польским исполнителям, демонстрирующим именно польские характеры, польскую речь, польскую манеру поведения.

Гимн дружбы народов в его официальной интерпретации на наших глазах трансформировался в траурный марш, сопровождающий демонтаж «лагеря» и внутренний распад системы, основанной не на подлинных национальных ценностях, а на классовой демагогии, которая была оторвана как от действительности человечной, общественной, исторической, так и этнической, ментальной, психологической.