Вечная женственность

Перевод Соловьевым стихотворения Мицкевича «Сон» отрицательно оценил С. Бэлза, поскольку образ земной возлюбленной Мицкевича превращается в переводе в символ «вечной женственности» в духе идей самого Соловьева. Надо отметить, что такого рода вольный перевод не редкость, к тому же Соловьев указал в подзаголовке: «На мотив из Мицкевича». За вольность С. Бэлза упрекает и бальмон — товские переводы Ю. Словацкого. Он отмечает желание и Соловьева, и Бальмонта видеть в польских романтиках предтечу своих духовных вождей, поэтов, близких по мироощущению и поэтике.

Может быть, еще более важным, чем очарованность Соловьева Мицкевичем-художником, является тот факт, что на недосягаемую нравственную высоту русский мыслитель ставил его, видя в нем великого человека. С идейной, содержательной стороны Соловьев ставил Мицкевича выше любимого им Пушкина.

На наш взгляд, односторонне выглядит «соловьевский» сюжет о Мицкевиче в работе А. Кемпиньского о национальных стереотипах «Лях и москаль» (1990). Ему посвящено несколько строк с одной цитатой из Соловьева, где тот не соглашается с идеей Мицкевича о страданиях польского народа, искупающего грехи других народов. Восстановив контекст высказывания, увидим, что Соловьев считает это «безвредным заблуждением», а важным считает, что Мицкевич преклонился перед Польшей «как перед Мессией не торжествующим, а страждущим». Цитатой из Соловьева Кемпиньский заключает абзац, где речь вдет о «собственном, русском Боге», о тождестве государства и веры, т. е. о тех идеях, которые были глубоко чужды русскому мыслителю, мечтавшему о сближении Востока и Запада и польско-русском объединении «на дороге именно религиозной, а не социальной или политической», — как отмечается совершенно справедливо в книге Я. Орловского «Из истории антипольской фобии в русской литературе». В ней приводится мысль Соловьева об обязанности русского народа, как христианского, сделать первый шаг на этой дороге, его утверждение: «Россия должна делать добро польскому народу». Правда, по мнению Орловского, «такой мыслитель, как Соловьев, совершенно закрывал глаза на то зло, что принесла польскому народу тогда и ранее антипольская политика России».