Русский лирический поэт

В соответствии с кодовой конвенцией Есенин — это некто с фамилией «Есенин». Принимая во внимание факт, что большинство людей связывает с этой фамилией не ’кого-то из семьи Есениных’, но определенного человека с этой фамилией — Сергея Есенина, русского лирического поэта, который жил в 1895-1925 гг., — эта фамилия может рассматриваться как имя собственное, денотатом которого является единичный объект, относящееся к кому-то определенному с фамилией «Есенин». Это денотативное содержание, конечно, обогащается энциклопедическими коннотациями — в зависимости от того, каким знанием о Есенине обладает данный человек. Образованный поляк, даже такой, которого не интересует русская поэзия или литература, наверное, связывает с фамилией Есенина следующие энциклопедические коннотации: «Есенин это русский; <…> это поэт». Возможно: «…поэт до- и послереволюционной эпохи; поэт — жертва советской системы». Возможно также: «…поэт — певец деревни и традиционной деревенской культуры». А также: «…муж Айседоры Дункан, американской танцовщицы» и т. д. Любители поэзии, знатоки творчества Есенина будут связывать с его фамилией значительно более богатые ряды коннотаций, включающие сведения о его жизни и творчестве, поэтике его произведений и т. п. Это не меняет факта, что сама его фамилия не приобретает понятийного содержания и остается совокупностью звуков, позволяющей идентифицировать объект, а следовательно, обслуживающей лишь референтную функцию.

Трагическая судьба Есенина в стихотворении представлена в виде следствия действий Айседоры Дункан, причем этот смысл выражен при помощи серии символов. Айседора, кружащаяся в танце, — это нечто значительно большее, чем Айседора-танцовщица; это символ забытья, беспечности — даже по отношению к серьезным проблемам существования. Перстень, который она роняет на землю, — это символ ее связи с Есениным, но также и — по законам поэтической диалектики — один из перстней лет жизни поэта, тот «самый тяжелый», поскольку завершившийся трагическим финалом. Падение на землю становится падением в гроб, что окончательно подтверждают кладбищенские декорации, возникающие в конце стихотворения.