Царский трон

Многие тысячи граждан Речи Посполитой находились тогда — нередко по несколько лет — в государстве Московском. Они составляли значительную часть армий самозванцев — воевали в корпусе, поддерживающем притязания королевича Владислава на царский трон. Хватало и действовавших на свой страх и риск обыкновенных авантюристов, грабивших и мародерствовавших, пользуясь временной слабостью России в период «великой смуты». Эта «деятельность» наших земляков в государстве Московском внесла решающий вклад в кристаллизацию у русских негативного образа поляка-притеснителя. Этот стереотип оказался исключительно устойчивым — его следы можно обнаружить еще сегодня. (Причем, связывался он именно с поляками, хотя среди притеснителей были также литовцы, белорусы и украинцы — последние составляли даже большинство, по крайней мере в армии Дмитрия Самозванца.)

В то же время события начала XVII в. значительно углубили знания Речи Посполитой о России. Она представлялась огромной страной — богатой, но относительно слабой: хотя в конце концов поляки и украинцы и вынуждены были уйти не солоно хлебавши (а многие погибли), в течение многих лет большая их часть свободно рыскала по огромной территории, возвращаясь с добычей. По сути, поражение потерпели войска интервентов, а не само польско-литовское государство, которое, сохранив мир, расширило свои границы (например, на несколько десятилетий вернуло себе утраченный в XVI в. Смоленск).

Все это привело к тому, что на русских стали смотреть свысока в еще большей степени, чем раньше. Правда, влюбленный в свои свободы польский шляхтич так же свысока смотрел и на немцев или французов. Собственно говоря, уважительно он относился только к туркам, искренне их при этом ненавидя. По отношению к христианским народам такой ненависти или даже неприязни первоначально не было (при Яне Казимире и Собеском она временно появилась в отношениях с французами). Что касается русских, то накапливались новые их черты и характеристики. Прежде всего, их культура расценивалась теперь как более низкая, чем культура собственная и культуры тех стран, вместе с которыми поляки переживали период Возрождения. (А такое чувство превосходства отсутствовало во времена первых контактов.) Затем стали ощущаться конфессиональные различия. Это было связано прежде всего с эволюцией религиозных отношений в самой Речи Посполитой. В XVI в. православие не могло восприниматься как чуждое — оно было вероисповеданием почти половины жителей Речи Посполитой, кроме того, в стране было огромное количество протестантов. Но в меру того, как число последних убывало, а среди приверженцев восточного обряда стала распространяться уния, «польскость» все больше стала отождествляться с католицизмом. И тогда «схизматичность» России начала ощущаться как знамя чуждости, особенно когда она стала выступать в роли защитника православных, в конце существования Речи Посполитой уже весьма немногочисленных.