Произведения Толстого

Не случайно в период работы над романом Домбровскую окружали произведения Толстого. В дневнике она постоянно напоминает об этом: «Хочу писать Нехцицев не думая о сроках» и рядом: «Прочитала „Воскресение* Толстого» (14.06.1929).

По завершении «Ночей и дней» она читает «Войну и мир» на русском языке с осознанно творческой целью — создать новый исторический роман на военную тему, правда отмечает, что не любит военных произведений, кроме Сенкевича и Толстого. Видимо, замысел Домбровской был ближе к Сенкевичу и реализовался он в драме «Гений — сирота» (1939), воспроизводящей эпоху XVII в. Хотя Толстой по-прежнему вызывал восхищение: «Закончила „Войну и мир Толстого и нахожусь под сильным впечатлением и романа и Толстого».

В зрелости приходило и осмысление сходства с творчеством Толстого ее собственных произведений.

«Почти целый день, — пишет она 2.06.1937, — лежу и читаю Толстого различные деревенские рассказы самых ранних лет. Читаю это в первый раз в жизни и поражаюсь: сходством его творчества с моим. В таких, например, мелочах, как междометие при выполнении какой-либо работы. Эти люди кричат точно так же, как и у меня при мытье овец или переносе кровати Доленецкого. Меня удивило, что можно так похоже видеть людей и мир».

Польские и отечественные литературоведы подчеркивали художественное и эмоциональное сходство творчества Л. Толстого и Домбровской. Я. Станюкович отметала близость «Улыбки детства» Домбровской с «Трилогией» Л. Толстого, проявившуюся в том, что оба писателя в повествовании о детях, сохранив детскую свежесть в восприятии мира, предназначали произведения «для взрослых», поскольку решали в них «сложные морально-философские и психологические проблемы». К. В. Заводзинь — ский, первый серьезный исследователь творчества Домбровской в 30-е гг., увидел черты близости «Людей оттуда» с «Хаджи Муратом» Толстого, назвав оба произведения «Гимнами в честь жизни». Тот же Заводзинь- ский отметил «поразительное сходство между „Ночами и днями" и „Войной и миром"». АХрушецкая и Р. Матушиньский назвали Домбровскую последовательницей Толстого. Общей в их суждениях была мысль о силе самовыражения обоих писателей и значении в их творчестве автобиографического фактора. Однако Домбровская судила об этом иначе: обратим внимание на фрагмент ее письма к русской исследовательнице Я. В. Станюкович: «Мое творчество, — сообщает писательница, — никогда не было воспоминанием о былом, это художественная композиция на тему собственных жизненных испытаний».