Неравная борьба

Во второй половине XVIII века Россия открывается для поляков с новой стороны — в качестве притеснителя, угрожающего независимости их государства. Возможность оказывать силовое давление и вмешиваться во внутренние дела Польши она получила еще при Петре I, однако опасность не сразу была замечена. Ее осознали только во время правления Станислава Августа, когда могучий сосед проявил себя в роли захватчика и агрессора, а слабая Польша вступила в неравную борьбу за свою независимость. Поляк стал воспринимать русского соседа как главного врага и обидчика. Эту роль окончательно перестали играть Швеция и Турция, зато вновь выступили немцы — уже на втором месте, после русских. В столкновениях русские оказывались сильнее, что очень травмировало поляков. Унизительное положение они пытались компенсировать, подчеркивая, даже вопреки очевидным фактам, свое превосходство (отсюда мессианизм), упорно выискивая все, что могло бы свидетельствовать о низком уровне русских, перечисляя их действительные и мнимые недостатки, отказывая им не только в достоинствах, но и в обладании какими бы то ни было нейтральными чертами. Появляются негодование и оскорбительный тон, совершенно отсутствовавший в прежних высказываниях о «москалях». В одном из текстов периода барской конфедерации, за описанием насилия, учиненного российскими войсками над гражданским населением и духовенством города Беча, следуют такие слова: «Ты, читающий это, кем бы ты ни был, если что-нибудь есть в тебе человеческое, задумайся и присмотрись хорошенько: разве ты можешь увидеть хоть маленькую искорку человечности в этом разнузданном сброде, взросшем на севере среди самых хищных зверей? Содрогнись от горя, Святая Добродетель, и посмотри — разве у этого мерзкого стада есть с тобой хоть что-нибудь общее? Обливайся кровавыми слезами, опечаленная Отчизна, оттого, что еще перед твоей кончиной дикое бешенство разрывает и терзает твои внутренности».