Русские критики

Ф. Зелинский, писавший свою статью о Сенкевиче в 1918 г., мог уже полным голосом говорить о трагической судьбе польского народа, «осушившего до дна чашу горя», вынесшего в трех своих восстаниях больше, чем какой-либо иной народ в мире. Поэтому неудивительно, считает автор «Вестника Европы», что «руководящая идея, которой озарены все творения Сенкевича, — это Польша».

Таким образом, большинство русских критиков восприняли «Трилогию» Сенкевича во всей ее сложности, искренне стремясь понять писателя и его намерения, объективно оценив ее высокие художественные достоинства. Для них это не были просто приключенческие романы с элементами увлекательной экзотики, как утверждает 3. Бараньский (см. с. 94 его книги), а значительное общественное и художественное явление.

В некоторых случаях полемические выступления объяснялись отличными подходами, связанными с разными конфессиональными взглядами. Так, в хоре похвал и восторженных оценок «Quo vadis» прозвучали в русской печати и критические суждения. Некоторые русские литераторы с точки зрения, в данном случае можно сказать, узко понятого православия упрекали Сенкевича в прославлении католицизма, чуть ли не в утверждении мысли о том, что Ватикан и римский папа должны подчинить себе все христианские церкви. Так, А. Волынский утверждает, что «роман пронизан узкою католическою тенденциею». В том же духе писал П. Бартенев: «Верный сын своей церкви, Сенкевич заключил роман поклонением папству и его всемирному якобы верховенству. Этим, конечно, нарушается художественная стройность произведения, особенно для читателей русских, помнящих свое молитвословие обоим Первоверховным апостолам…».

Наиболее резкий и несправедливый отзыв о романе в русской критике принадлежит 3. Венгеровой, порицавшей его за ту же католическую тенденцию, о которой писали и вышеназванные критики. Она иронически отзывается об изображении в произведении Сенкевича «громких подвигов основателя папства», о том, что автор «хочет возвеличить престиж католичества», и т. д.