Русский доктор

Не случайно «русский доктор» из первой книги Неверли в поисках чтения более приятного, чем «Резня в Праге», останавливается на «Пламени» Бжозовского. Во многом именно благодаря ему Неверли стал рассматривать польско-русские стереотипы в раду прочих «ложных „священных" идей». В рамках общей проблематики истории и культуры XX века этот вопрос приобрел, таким образом, универсальное, общечеловеческое измерение. Наиболее важной, однако, остается для писателя личность Корчака. Не только потому, что Неверли близко с ним сотрудничал, но и потому, что именно в его пути он увидел героический вариант активной творческой позиции, видевшейся польскими «культуралистами» выходом из тупика XX века. В книге, посвященной Корчаку, на опасности, которые таит в себе наше столетие, указывает имя Густава Ле Бона — автора нашумевшей книги «Психология толпы», одним из первых предложившего концепцию XX в. как эпохи массовых движений, бунта масс, коллективного психоза. Говорит об этом и имя Фридриха Ницше, олицетворяющего для читателя проблематику индивидуализма, философии жизни, относительности ценностей и морали. Фигура Корчака становится для Неверли одним из возможных ответов на вызов XX столетия — причем, ответом, характерным именно для нашей части Европы, подвергшейся гораздо более тяжелым политическим и общественным испытаниям, чем Европа западная. (Другие варианты такого ответа прозаик связывает с именами польского писателя Личиньского и известных русских деятелей Каляева и Савинкова.) В интерпретации Неверли позиция Корчака согласует индивидуализм с потребностью работать в целях освобождения самого многочисленного и угнетенного пролетариата на свете — детей. Свою индивидуальность воспитатель реализует, пробуждая личность воспитанника, — особенно же в этом нуждаются сироты. С точки зрения интересующего нас вопроса, существенно, что именно это общественное сиротство, возможность его преодоления вопреки общественным, национальным, религиозным границам — путем самовоспитания, эмансипации личности, обретения равновесия в мире — оказываются для Корчака мерой оценки времен, людей и идей. Такова позиция и самого Неверли. Вопрос разрушения разделяющих народы барьеров и стереотипов он рассматривает в рамках более широкой проблемы — проблемы преодоления сиротства, ставшего в XX в. определяющим фактором человеческого бытия.