Общий язык

После написания «Лесного моря» Неверли, очевидно, постоянно искушала идея показать, как преодолевают историческое сиротство и как относятся друг к другу люди, вырванные из традиционной ментальности, брошенные в мир элементарных потребностей и элементарных конфликтов. Такая ситуация требует мобилизации всех человеческих сил, и бессмысленным оказывается какое бы то ни было культивирование различий. Писатель не ищет более решения в историческом контексте. В двух своих подчеркнуто документальных, наиболее точно передающих исторические реалии повестях (о Корчаке и о самом себе), Неверли стремится проникнуть в самое существо начала XX века — столетия, которое, подойдя к концу, так и не открыло перед человечеством ясной перспективы. Тоска по миру, свободному от террора истории, выразилась в рассказах, посвященных путешествиям на байдарке (сборник «За Опивардой, за седьмой рекой»). На воде история отсутствует — она «осталась на берегу», — так написал Неверли в одной из новелл. Диалог с природой во время этих странствий дает возможность найти общий язык даже с немецким офицером, помогающим провезти контрабанду. В этих рассказах описаны путешествия за несколько десятков лет. Собранные под одной обложкой, они создают ощущение «вне-временности» или «все-временносги», где возможны самые неправдоподобные встречи, а человек вновь превращается в Робинзона, обретающего своего Пятницу.

Наиболее совершенным воплощением мечты о внеисторической идиллии стала «Сопка голубого сна» — последняя книга писателя, с которой мы и начали свои рассуждения. Поразительный образ ссылки и ссыльных в этом романе объясняется тем, что Сибирь раскрывается здесь в контексте иной, не-польской истории. Она показана через скитания и общение с ее природой, напоминающей дорогую Неверли Беловежскую пущу. Знаменательно, что герой романа окунается в мир тайги с таким же упоением, с каким сам автор отдавался своим эскападам.