Русская культура

Русская культура подошла к Новому времени с развитой оппозицией свой/чужой, но она не помешала впитыванию «чужого», потому что противопоставление «своего» и «чужого» не было абсолютным. «Чужой» в одном отношении мог оказаться «своим» в общности более высокого порядка. «Рязанец-кособрюхий» был чужим в противопоставлении москвичу, но своим — в противопоставлении к немцу; точно так же и немец мог стать своим по отношению к внеевропейским народам. He-абсолютность оппозиции не мешала существованию ее устойчивых значений. Войдя в более близкие контакты с «чужими», русская культура сохраняла предубежденность против них и манифестировала ее в устойчивых стереотипах «чужого».

Эти стереотипы частично были, если так можно выразиться, заимствованы за счет того, что русская культура XVII-XVIII вв. испытывала влияние со стороны украинской культуры, деятели которой, оказавшись в России, передавали свой опыт видения «чужого», в том числе, в таких художественных формах, как театр. Если украинский театр, как вся украинская культура XVII-XVIII вв., имел самые непосредственные связи с Польшей и создал свои формы отношения ко всему польскому, то русский театр, как и русская культура в целом, опирался во многом на украинский опыт и повторял его, тем более что в организации русского театра значительное место занимали украинцы. Вместе с серьезными пьесами и интермедиями на русскую сцену пришел и образ поляка. Тем не менее можно усмотреть и собственно русское отношение к образу поляка и Польши на сцене. Таким образом, внешняя точка зрения на стереотип за счет связей России и Украины как бы удваивалась.