Украинская сцена

Поляк на русской и украинской сцене непременно хвалится. Есть почти что постоянная ремарка: «Выходит Шляхта и хвалитца» — своей мощью, храбростью, всем предлагает восхищаться своим богатством, имуществом, титулами и своей мужской силой. «Окай я поляк детина!… Как я во свете стал плодовит, В 3 дни зробил мапинкова сына, ой хорош теперь и детина», — восклицает он, узнав, что через три дня после свадьбы жена рожает ему сына. После этих блестящих выступлений поляк тут же попадает в комические ситуации.

Вне комических ситуаций поляк, или Польша, также хвалится: «Аз же какова храбра являюсь на свете, Сие, чаю, всем царствам есть веема в примете». Полония — высокоумная, в различных художествах зело быстроумна. Все перед ней склоняют скипетры, все окрестные царства ее признают. После всех этих высказываний ее прогоняет российский Марс.

Самоволие наряду с Гордыней — главная фигура, олицетворяющая черту польского своенравия на русской сцене. Оно и Гордыня не слушают Гениюша и препираются между собой, терзая Сейм, или Совет. Их сердца склонны к несогласию, как и Сенаторов Лядских. Их Королевство Польское укоряет в погибели многих стран, ради «самовол — ного и гордынного несогласия». Они и удаляются после «несогласного совета».

Для того чтобы расширить список черт этностереотипа, не грех было выпустить на сцену и пьяного поляка, как в русской «Шутовской комедии». Он ругается с Мельником, а потом они мирятся за чаркой горилки. Худо быть в маршалках, когда приходится довольствоваться «двема чарками горелки да кусом хлеба», — говорит Поляк, которого Шут непременно называет «пьяным поляком». Поляк обещает, что все станут «поболше пить», пьет «про здравие всех приятелей». Пьянство здесь — один из способов создания комического эффекта. Состояние алкогольного опьянения у другого всегда вызывает смех.